Неточные совпадения
Встреча и общение с Богом возможно не как общение с Абсолютным, для которого не может быть другого, не может быть
отношения, не с Богом апофатической теологии, а с
конкретным личным Богом, имеющим
отношение к другому.
Это будет отвлеченная справедливость, не имеющая
отношения к
конкретным людям.
Необходимо определить
отношение конкретного человека к этому à priori.
Это определяется тем, что познает не трансцендентальный субъект, не универсальный разум, как учил германский идеализм, а
конкретный человек с известной душевной структурой, с зависимостью от социальных
отношений людей.
Знакомство с деревней, которое я вынес из этого чтения, было, конечно, наивное и книжное. Даже воспоминание о деревне Коляновских не делало его более реальным. Но, кто знает — было ли бы оно вернее, если бы я в то время только жил среди сутолоки крепостных
отношений… Оно было бы только
конкретнее, но едва ли разумнее и шире. Я думаю даже, что и сама деревня не узнает себя, пока не посмотрится в свои более или менее идеалистические (не всегда «идеальные») отражения.
Двоякою природой религиозной веры — с одной стороны, ее интимно-индивидуальным характером, в силу которого она может быть пережита лишь в глубочайших недрах личного опыта, и, с другой стороны, пламенным ее стремлением к сверхличной кафоличности — установляется двойственное
отношение и к религиозной эмпирии, к исторически-конкретным формам религиозности.
В основе религиозного
отношения лежит поэтому основной и неустранимый дуализм: в религии, какова бы она ни была в своей
конкретной форме, есть всегда два начала, два полюса.
Персоналистическая переоценка ценностей признает безнравственным все, что определяется исключительно
отношением к «общему», к обществу, нации, государству, отвлеченной идее, отвлеченному добру, моральному и логическому закону, а не к
конкретному человеку и его существованию.
Эстетизм в морали подменяет
отношение к
конкретному существу, к
конкретной личности,
отношением к красоте и красивости в человеке.
Между тем как основной вопрос познания есть вопрос об
отношении между трансцендентальным сознанием или гносеологическим субъектом и человеком, живой и
конкретной человеческой личностью.
Но
конкретный и мучительный вопрос об
отношении к войне этим не решается.
В мире объективации нет
отношения к живой,
конкретной личности, а есть
отношение к объектам.
В мире должна образоваться духовность, христианская духовность, которая может быть названа социалистической, коммюнотарной, но которая прежде всего персоналистическая, так как в основании ее лежит
отношение человека к человеку, к ближнему, ко всякой
конкретной человеческой личности.
Но гуманистическое
отношение к человеку отличается от христианского тем, что оно имеет тенденцию делаться все более отвлеченным, все более отделяющимся от «ближнего» и обращенным к «дальнему», не к
конкретному человеку, а к человеку вообще.
Тайна свободы — бездонна и неизъяснима [Хорошо говорит Бергсон: «Свободой называется
отношение конкретного я к совершаемому этим я акту.